Норман - Страница 7

В звучавшем в голове голосе, сквозило каким то холодом, чувство опасности взревело сиреной: "Врёт!"

- А может не стоит, вроде и так всё прекрасно.

- Для закрепления успеха, просто необходимо произвести кое какой ритуал.

В глазах, поплыли круги, появилась тошнота, я стал проваливаться в омут ... "Да чтоб тебя..."

Маг устало встал со стула: "Ну, вот и закончили. Как же долго пришлось возиться, уже третья четверть ночи. Зато как получилось! Блокировка плотно завязана с душой, попробует кто-либо снять, душа уйдёт. Правда, пришлось для маскировки наложить плетение увеличения восприятия. Пусть будет мой тебе подарок. Если кто и рассмотрит, то всегда можно объяснить необходимостью повышенного обучения больного. Через круг, плетение без подпитки спадёт, а блокировка к тому времени настолько срастётся с каналами мозга, что сам Некрос, не сможет разобрать. Да и доживёшь ли ты круг, иномирянин. Прощай. А как всё-таки жаль, столько знаний..."

2. Норман.

- Дядя Храм, дядя Храм, а почему тебя назвали в честь здания на площади?

- Это не меня в честь него, это его в честь меня.

- Пошути давай, - вклинился отец, - Завтра ляпнет кому-нибудь, будешь потом храмовникам объяснять, кто и в честь кого назван.

- Понимаешь Норман, - осознал свою ошибку Храм, - моё имя, из другого языка, и означает оно "Отчаянный", а здание на площади, просто звучит так же.

Я уже шесть десятин как вернулся от академских лекарей. Дома было значительно веселее. Хотя академию, я плохо помню. Помню, что там все строгие.

Зато дома, было раздолье, все были добры ко мне. Дядя Лекам, друг отца, который жил вместе с нами, конечно заставлял учиться, но всего пару частей в день. Я уже много знал. Как говорить. Кто такие боги. Считать. Что в мере сто ударов сердца, в части - сто мер, в сутках - двадцать частей, а день и ночь можно ещё делить на четверти. В сезоне десять десятин и два дня, а сезонов четыре из которых и состоит круг солнца. Город, рядом с которым находится академия, называется Еканул, а страна, Исвария, или Исварское королевство, и ещё много-много чего.

А в остальное время, я помогал отцу в лавке, или дяде Лекаму, эликсиры варить, или вообще в конюшне с Барсом пропадал. В Барса, белоснежного жеребца, я был влюблён. Таскал ему морковь, выпрошенную, а после того как стал получать отказ, наглым образом стибренную у Арофьи, нашей кухарки, прачки и уборщицы по совместительству. Мне было в радость не только мыть коня, но даже убирать каждый вечер в конюшне, данную почётную обязанность с радостью сложил с себя отец.

А сегодня вернулся дядя Храм, он уезжал купеческий обоз сопровождать, и всё бы ничего, но дядя Храм был ОРКОМ, настоящим орком, с зелёно - коричневой кожей и клыками, а орков я никогда не видел, а может и видел, но не помнил, отец сказал, что после болезни я могу что-то не помнить. Мало того, что дядя Храм был орком, он был орком в доспехе, и с огромным мечом. И я крутился вокруг него уже больше части, задирая голову. Я и сам не был маленького роста, достигал почти четырёх локтей (дядя Лекам замерял), но в дяде Храме казалось, были все пять.

- Знаешь Ровный, я начинаю скучать, по тому времени, когда он молчал, - пророкотал орк, хмуро глядел на Нормана, - А может мне его съесть?.

У меня видимо расширились глаза, потому что дядя Лекам с отцом, прыснули от смеха.

- Так малец, а дарю тебе вот этот нож, и сегодня тебя не вижу и не слышу, - Храм отцепил со своего пояса обоюдоострый кинжал в ножнах и протянул Норману. То, что для орка было ножом, Мне подходило больше как меч. Я с усилием вынул нож из ножен на половину, и рванул за дом, потом приостановился:

- Спасибо, дядя Храм!

- Норман, с ножом со двора ни-ни, - отец смотрел на меня.

- Почему?

- Тебя только отпусти, подрежешь ещё кого.

- Ну, пап.

- Нет, я сказал. Кто вчера устроил драку с базарными мальчишками.

- А чего они меня орчьим прихвостнем, и придурком обзывали. А откуда ты знаешь?

- Ты на лицо своё посмотри, под обоими глазами синё.

- Ла-а-дно.

Над двором повисло молчание, казалось, даже птицы не щебечут.

- Ты как хочешь, Рамос, а парня я буду учить стоять за себя, и не спорь, знаю, что не по нраву тебе это, но мужик должен уметь биться, хоть на кулаках, хоть на мечах. - у Храма пропал игривый настрой, - Тем более что его в солдаты всё равно не возьмут, так что не беспокойся.

- Да понимаю я всё, но и Салка с Борком не забываю. Учи, что поделаешь, препятствовать не буду.

- Смышлёный паренёк растёт, - Лекам, с вздохом поднялся с бревна, которое использовал в качестве скамьи, последние мер десять, - Я ему на той десятине, умножение взялся объяснять, так он мне про степени и корни рассказал, так как будто только и делает что расчёты производит. Откуда знает ...

- В академии видимо учили, он же рассказывал.

- Быстро развивается, когда ты его привёз, он умом круга на три тянул, сейчас уже на все семь.

- Академские предупредили, что плетение на голову накинули. Первое время, сказали, будет быстро обучаться, но постепенно плетение развеивается, а через круг, может чуть меньше, совсем исчезнет.

- Свожу я его к Горнальду завтра, он маг хоть и старый, но ещё ничего, пусть посмотрит, не доверяю я, этим академским. Хоть и вылечили парня, а проверить надо.

- Твой Горнальд, говорил, что Норман неизлечим, академские вылечили, а теперь ты к нему проверять пойдёшь. Не вздумай даже, мне до навозной кучи, что они там делали, хоть Некросу молились, но парня мне подняли, к старости, радость-то какая - Рамос грузно направился к дому.

- Это к какой старости? - ожил Храм - Тебе всего шестьдесят, ещё полста кругов мечём махать можно. Вон Сарентию, соседу, сто сорок исполнилось, а он, ещё к своей служанке приглядывается.